Роман Шамиля Идиатуллина «Бывшая Ленина» (Москва: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019. – 441с., тираж 4 тыс. экз.) открыл издательскую серию «Актуальный роман» и получил в декабре 2020-го третье место в рамках престижной премии «Большая книга». Это неожиданная вещь, которую хочется посоветовать как самым терпеливым, так и до известной степени продвинутым.

В названии зашифровано несколько понятий. Во-первых, речь о «бывшей улице Ленина», на которой расположена однокомнатная квартира главной героини по имени Лена. Таким образом, «бывшая Ленина» - уже не столько улица, сколько квартира, ведь Лена вместе с мужем Даниилом и дочерью Сашей оттуда некоторое время назад переехала, сохранив, впрочем, квартиру во владении. Впрочем, досталась эта однушка теперешней Лене по наследству от её давно умершей тёти Лены. Так что квартира звалась «бывшая Ленина» задолго до того, как мы, читатели, подключаемся к действию. Не вполне понятно, зачем Идиатуллину такая многоуровневая игра слов и вся эта манерность, но ладно. В эпилоге временно вернувшаяся Лена с вещами отправляется из квартиры не скажу куда, чтобы не спойлерить, однако, с большими шансами в квартиру никогда не вернуться. Может, суть названия в этой вот коллизии? Если не вернётся, квартира будет «бывшая Ленина» уже навсегда.

Роман «Бывшая Ленина» напомнит всем начитанным и насмотренным о том, что в Советском Союзе имел большое хождение так называемый «производственный роман», а параллельно развивался ещё и жанр кино о деловых людях. «У озера» Сергея Герасимова, «Старые стены» Виктора Трегубовича или «Прошу слова» Глеба Панфилова вспомнить будет очень уместно: у Идиатуллина доминирует экологическая тема, как у Герасимова, в центре повествования «деловая женщина», как у Трегубовича и Панфилова. Конечно же, экология, социология и внутренняя политика прошиты в романе прихотливой лирической линией, как и во всех вышеперечисленных киношедеврах, ибо какой же «роман» без любви?

Любовь эта вполне традиционного характера и достаточно целомудренная. Так, подводя предварительные итоги, сорокалетняя Лена переживает: 

В Ниагарском водопаде не купалась, в космос не летала, с двумя мужчинами не пробовала и хотя бы с одним негром или женщиной, даже мужу не изменила ни разу, дура такая». Путешествие умной, красивой и ещё не старой женщины из семьи - прямиком во власть даётся на фоне экологической катастрофы: в некоем городе Чупов с населением примерно в 70 тысяч человек свалка подступает уже непосредственно к жилым массивам: «…Смрад был хтонически древним, плотным, едким и доводящим до отчаяния. Не хотелось ни бодриться, ни вспоминать анекдот про жопу Горыныча. Хотелось бессильно опасть и сдохнуть посреди этой токсичной Джомолунгмы, никому не нужной и никому не подвластной. 

Идиатуллин пытается мыслить и изъясняться притчами, но это на глубине. На поверхности же текст хроникально достоверен. Чтобы читатель с первых страниц настроился считывать второй и третий планы, то есть метафизику с иносказанием, - Идиатуллин обильно использует многозначительные эпиграфы из Библии и других религиозных источников:

- «Преуспел тот, кто очистился» (Сура «Всевышний»),

- «Кто родится чистым от нечистого? Ни один» (Книга Иова),

- «Скажи обмазывающим стену грязью, что она упадёт» (Книга пророка Иезекииля),

- «Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости» (Первое послание к Фессалоникийцам),

и так далее. Всё-таки кажется, второй и третий планы удаются Идиатуллину плоховато: как сотрудник Издательского Дома «Коммерсант» он склонен к журналистике больше, нежели к метафизике. За попытку – спасибо. 

Это неуютная книга, тревожная, с изрядным публицистическим зарядом: 

Ты колготки носишь? А видела колготки в земле? Это нейлон, он всех нас переживёт. Ещё лет сто – и земли не останется, будет паутина из чулок и комьев грязи. Батарейки раньше покупали раз в год, сейчас раз в две недели, приборов в каждом доме было три, они служили тридцать лет, теперь – сто, и обновляются ежегодно. А уж жрём и выкидываем столько – несравнимо. Магазинов в тысячи раз больше, продуктов - в миллионы. И всё это – мусор. Всё гниёт, попадает в землю, оттуда – в воздух и воду, в наши лёгкие и желудок. И никто к этому не готовился. А пора уже.

Кстати же, в советском киноискусстве интригующая и символически насыщенная тема Городской Свалки получила блестящее, хотя и косвенное отражение в трехсерийном телефильме из цикла «Следствие ведут ЗнаТоКи» «Ответный удар» (1975) с гениальным Георгием Менглетом в роли директора этой самой свалки бытовых/промышленных отходов и – одновременно – человеческих пороков. Роман Идиатуллина при всём уважении к труду писателя до уровня того советского телефильма не дотягивает. Да попросту несоизмеримые же вещи! Однако, как и в прошлогодней российской кинокартине Бориса Хлебникова «Снегирь» здесь тоже методично проводится мысль, дескать, и сам «совок», и ещё существующие под нашим северным небом пожилые советские люди – моральные уроды, а зато вся надежда на молодых да ранних: 

Иван и ребята не такие, как Балясников, не такие, как Крутаков, не такие, как нынешнее начальство везде, и не такие, как среднестатистический избиратель, который пьёт, курит, орёт на детей, бьёт их, любя, до полусмерти, смотрит говно по телевизору и слушает его по радио в машине, украшенной иконками и весёлыми наклейками, презирает отсталых азиатов и толерастных гейропейцев, ненавидит американцев и заполняет шкафы и квартиры азиатскими, европейскими и американскими вещами. Иван и ребята – другие. Если они победят, их нельзя будет купить, потому что им неинтересны купцы и их предложения, их нельзя будет испугать, потому что они просто не знают, чего надо бояться, их нельзя будет уговорить, потому что аргументы и доводы уговаривающей стороны будут звучать смехотворным бредом – как, не знаю, подумала Лена, меня в десятом классе пытаться купить билетом на концерт Кобзона…

Ну, приехали. Старые песни времён поздней перестройки и ранних 90-х о «не поротом поколении», которое будто бы принесёт всем нам счастье. Оказалось, это не просто публицистически заряженный роман с неудавшейся метафизической подкладкой, но целый манифест недовольной текущим состоянием дел либеральной общественности. Редакция Елены Шубиной в очередной раз мечтает публично высказаться о чём-то заветном, однако же, напрямую стесняется. Ну, или опасается цензурных ограничений. Ближе к финалу романа фрондирующих, хотя и замаскированных заявлений скапливается немало…

Итак, перед нами любопытнейший документ эпохи, недвусмысленный манифест одной сытой и шибко грамотной, но оттого ещё более разочарованной интеллектуальной прослойки. Говорю безо всякой иронии: ценность такой социально-психологической откровенности велика, потому книга к прочтению рекомендуется. Да и потом: в отношении бытовой гигиены, экологической сбалансированности, а тем более душевной чистоты все люди доброй воли с автором непременно солидаризуются.        

✤✤✤✤✤