Наиболее популярны у посетителей нашего художественного абонемента три жанра: детектив, фантастика и любовный роман. Новое поступление – книга британца Стюарта Тёртона «Семь смертей Эвелины Хардкасл» – изобретательно объединяет первые два жанра и даже немного благоухает жанром третьим. Точно пикантной специей.

Сам по себе автор очень мил. Преисполняешься к нему доверием, и когда читаешь в посвящении: «Моим родителям, которые дали мне всё и не просили ничего», и натыкаясь в финальных «благодарностях» на следующее признание: «Когда берёшься за какое-нибудь дурацкое дело (например, тратишь три года на то, чтобы написать роман о путешествиях во времени, перевоплощениях и загадочных убийствах), то хорошо, когда есть верный друг. Моя жена. Без неё у меня бы ничего не вышло». Впрочем, милых людей даже и среди писателей хватает, а что же с талантом?

Таланта, как говорится, выше крыши. Писал Тёртон три года, а читатель проглатывает его запутанное творение самое большее за три дня, потому что не оторваться. Конечно же, по частям это похоже и на то, и на другое, и на третье. На Тибетскую Книгу Мёртвых, на Дэвида Линча и на Джима Джармуша, на Фаулза с его «Волхвом» и на Агату Кристи, наконец, на здешнее «Зеркало для героя» и на тамошний «День сурка». В блистательной дилогии Акунина «Любовник смерти» – «Любовница смерти» тоже встречается приём, подобный тому, что периодически использует Тёртон: следы и предметы, оставленные Фандориным в одном романе, аукаются в романе соседнем. Закономерно оказываются на том же, как говорится, месте и в тот же час. Почему-то подобные приёмчики дико возбуждают воображение. Кроме того, донельзя активируют нашу читательскую внимательность.

Итак, по частям мы это уже встречали и полюбили. Но в «Семи смертях…» приёмы убойной силы собраны в одном флаконе. Сначала, пока не понимаешь, что к чему, холодно разбираешься с отвлечённой загадкой, однако же, постепенно мир романа теплеет и даже начинается мелодраматическая сердечность. Протагонист по имени Айден Слоун почему-то заперт в поместье Блэкхит, да ещё и в восьми чужих телах, которые среди прочих гостей в это мутное поместье прибыли. У Айдена, соответственно, восемь дней на то, чтобы, пошуршав внутри каждого из незнакомцев, разгадать тайну смерти Эвелины Хардкасл, которую убивают из раза в раз. Ведь чудовищный день убийства именно из раза в раз, как в «Дне сурка» или в «Зеркале для героя», повторяется. Познакомившись со всеми прокатчиками тел, Слоун начинает паниковать:

«У меня в голове восемь человек. И восемь версий сегодняшнего дня!»

Хуже того, в этой ментальной тюрьме герой уже много десятилетий. Ведь найти убийцу Эвелины ему никак не удаётся, а это значит, что по внутреннему распорядку тюрьмы в конце восьмого дня его память почти полностью стирается, и – начинай сначала. Сколько же там было «витков»? Несколько тысяч. И пока не сообщишь надсмотрщику по кличке Чумной Доктор имя убийцы, никуда из Блэкхита не денешься. А ведь у Айдена есть злокозненные конкуренты, которым тоже хочется на свободу. И одна из них – молодая красавица по имени Анна, в которую герой, похоже, влюбляется. Как ему теперь быть? И что важнее, любовь или свобода?

Самое удивительное вот что: в таком вот беглом пересказе книжка выглядит по-дурацки, но при последовательном чтении натурально завораживает. Странное сновидческое ощущение не отпускает даже по прочтении, когда с успехом и при помощи автора во всём разберёшься. Сон, даже бред, но – логически безупречный. Долго потом удивляешься: как же это Тёртон свёл все концы с концами, как не запутался сам и не запутал нас? Автор даёт подсказку всё в тех же «благодарностях»: сильно помогли ушлые и опытные американские редакторы, которые знают толк в качественной массовой культуре и потому заботятся, чтобы автор расставлял, где надо, вешки, флажки, опознавательные значки. Эта книга, короче, коллективно создана с большим уважением к читателю. В этом её дополнительное достоинство: нас развлекают, однако, не считают за безмозглых потребителей. Считают за людей, которые – немного, иногда – интересуются пресловутым «смыслом жизни».

«Семь смертей…» ненавязчиво, но регулярно выходят на уровень философских обобщений. Вот Эвелина (или та, кто выдаёт себя за Эвелину) наставляет Слоуна:

«Вам выпал редкий шанс: если вам не нравится, кем вы были раньше, то станьте другим. Вам ведь теперь никто не мешает. Поэтому я вам и завидую. А нам, всем остальным, приходится жить с ошибками прошлого…»

А вот уже терзается сам Айден Слоун:

«Кто знает, может быть, все мы ходим кругами, разрушая замыслы друг друга?» Или: «Как я мыслю сам по себе, а не в чьём-нибудь чужом уме?!»

Загадочный Чумной Доктор итожит:

«Каждый запирает себя в клетке, сделанной собственноручно. Тот Айден, который впервые очутился в Блэкхите… То, чего он хотел и как он этого добивался, было – неколебимо. Тот Айден Слоун никогда не смог бы выбраться из Блэкхита». В этом месте вспоминается даже один святой православный подвижник, который утверждал наперекор нравственному императиву своего века, что «настойчивость – тяжёлый грех».

И вот предфинальный стон, главное в романе: «Столько воспоминаний, столько тайн, столько гнетущих забот. Невыносимая тяжесть каждой жизни. Как люди справляются?» А и в самом деле. Как же мы все справляемся?

Эта книга в игровой манере предъявляет нашу суету сует, за которой, впрочем, угадывается нечто по-настоящему важное, нечто универсальное. Финал возвращает надежду и обещает, что через непродолжительное время нам захочется ещё разок испытать на прочность хитросплетение событий:

«Впервые за долгие годы я жду наступления завтрашнего дня. Мне больше не нужно его бояться. У меня будет шанс стать тем, кем я захочу. Храбрее. Добрее. Справедливее. Лучше, чем сегодня. Каждое завтра – бесценный дар. До него нужно только дойти».

✤✤✤✤✤