Книга Пьера Байяра «Дело собаки Баскервилей» (Москва: «Текст», 2017. – 189 с., тираж 2 000 экз., перевод с французского Алины Поповой) написана с истинно французским изяществом и может быть рекомендована как всем почитателям Артура Конан Дойла, так и любителям серьёзного литературоведения. Пьер Байяр проводит своё расследование поверх расследования Шерлока Холмса, сначала обнаруживая, а потом ещё и убедительно доказывая, что знаменитый сыщик – стыдно сказать – ошибся. Более того, именно он, высокомерный и самодовольный, стал движителем коварно задуманного убийства, хотя сам совершенно этого не заметил.
Ещё более того, подлинная «собака Баскервилей» легендарной повести – совсем не та, которая на четырёх лапах и со сверкающей шерстью! «В её глазах блеснула жестокая радость, зубы сверкнули», – вынужденно переводит Алина Попова с английского оригинала Конан Дойла просто потому, что ни в одном опубликованном доселе русском переводе «Собаки Баскервилей» «упоминания о зубах героини нет». Избегнем спойлеров. Заметим лишь, что пресловутая героиня-убийца передвигается на своих двоих и весьма хороша собой. Как же так! Что же это за «знаменитая отечественная переводческая школа»?! Сначала дело запутал сам Конан Дойл, а потом лишили нас последнего шанса разобраться в ситуации отечественные переводчики! Ну, чем же им помешали «зубы» красавицы?
Эта небольшая книжечка на отличной бумаге воистину томов премногих тяжелей. У Конан Дойла есть цикл гротескных повестей о похождениях участника Наполеоновских войн бригадира Этьена Жерара, естественно, француза – выскочки и вруна. Таковы сложные отношения двух культурных традиций. Теперь француз Пьер Байяр отомстил: показал, что англичанин Конан Дойл элементарно попал в плен ненависти к своему герою, Шерлоку Холмсу, которого сначала зловредно вознамерился уничтожить, а потом был вынужден воскресить. Первая же вещь, написанная после того, как читатели с издателями буквально выкрутили руки писателю, как раз и есть «Собака Басквервилей», и это невероятно важно!
Байяр находит в повести многочисленные следы досады Конан Дойла, переходящей непосредственно в ненависть: как же, его фактически заставили, вынудили, затравили, купили! Ведь он начинал «Собаку…» как вещь без Холмса, но издатель посулил вдвое больший гонорар, и Конан Дойл сдался. Однако же, мстительно Холмса припрятал: по большей части великий сыщик действия в этой повести не принимает, неизвестно где скрывается, и за него отдувается недалёкий путаник Уотсон.
Но главное – досада Конан Дойла на фактически поработившего его подсознание Холмса выразилась в том, что сыщик здесь, что называется, тупит и методично дело проваливает. Естественно, Пьер Байяр опирается при этом исключительно на канонический текст Конан Дойла, совершенно ничего не приписывая и не придумывая. Всё сделано чисто, красиво и убедительно.
Структура книги такова:
– РАССЛЕДОВАНИЕ
– КОНТРРАСЛЕДОВАНИЕ
– ФАНТАСТИКА
– РЕАЛЬНОСТЬ
Плюс завершающая глава СОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ, где, повторимся, опасной собакой окрестных мест объявляется одна молодая красивая женщина, про которую невнимательные доверчивые читатели ничего такого традиционно не думают. Может, кстати, у Пьера Байяра какие-то особенные претензии к женщинам как таковым? Вот и книга его посвящена некоему Гийому…
Нет и нет, даже если так, дело совершенно не в этом. КОНТРРАСЛЕДОВАНИЕ проведено образцово-показательно, по-честному: та собака, которая по-настоящему собака, оказалась в интерпретации Байяра хотя и огромной, но безобидной, но и женщина со сверкающими зубками оказалась всё-таки бессознательной мифопоэтической мстительницей за ту давнюю девчонку, которую в старинные года погубил отвратительный Хьюго Баскервиль. То есть на самых последних своих страницах Байяр обелил и героиню тоже. В дураках остались только Шерлок Холмс и связанный с ним едва ли не отношениями двойничества Артур Конан Дойл.
Но главная причина, по которой мы настойчиво рекомендуем эту книжку всем любителям изящной словесности, состоит в том, что Пьер Байяр очень красиво и убедительно раскрывает сам механизм чтения/восприятия художественной литературы. Дело даже не «Собаке Баскервилей», а в психологической подоплёке чтения и в механизме возникновения тех воображаемых миров, которые сопутствуют бытованию всякой качественной литературы.
«Существуют два противоположных взгляда на то, как устроена граница между миром реальности и миром вымысла: сегрегационисты считают, что между двумя мирами имеется непреодолимая граница, и это ограничивает права литературных персонажей. Для них высказывания, касающиеся литературных героев, – лишь слова, они не могут быть достоверными, поскольку субъекты, которые ими характеризуются, не существуют. Интеграционисты приписывают художественным произведениям такой же статус, как и текстам, где нет вымысла, и не считают, что последние обладают большей достоверностью. Так вот, утверждение сегрегационистов “Шерлок Холмс не принадлежит к нашему миру” – это на деле смешанное утверждение, потому что в нём на мгновение соприкасаются две вселенные: встречаются реальность и вымышленный персонаж».
Или: «Вымышленные персонажи, может, и не наделены материальной реальностью, но, бесспорно, обладают реальностью психологической, а она, хотим мы того или нет, уже даёт им право на существование». Именно поэтому, по Байяру, стала возможной тотальная и весьма болезненная зависимость Конан Дойла от Шерлока Холмса:
«Любой психоаналитик знает, как сильно вымышленный персонаж и вероятная идентификация с ним могут повлиять на жизнь человека и даже подчинить себе эту жизнь, что иногда приводит к трагедиям. Для других людей мы все – вымышленные персонажи. Ведь «реальные» люди воспринимаются нами через призму некоего «романа», в котором им отведены роли спасителей или чудовищ…»
Кроме прочего, эта книга – идеальное введение в такие модные и продуктивные разделы науки, как «философия возможных миров» и «теория речевых актов». Легендарные Бертран Рассел, Джон Остин и Джон Сёрл появляются на её страницах ненадолго, но всегда вовремя. А, кроме того, она построена как продуктивное детективное расследование, как интеллектуальное дознание на территории жанровой литературы и массовой культуры.
«Сравнение Холмса с собакой, неоднократно встречающееся в рассказах Конан Дойла, снова звучит в сцене противостояния сыщика и собаки Баскервилей – в тот самый момент, когда пёс возникает из тумана и гонится за сэром Генри… Сходство двух фигур, которые в повести противостоят друг другу – Холмса и собаки – подчёркивается ещё и тем, что собака светится. После того, как она была убита, Холмс и Уотсон понимают, что собака покрыта фосфором – в этом и состояла причина её пугавшего сверкания. Но ведь в начале книги свет ассоциируется с Холмсом: он подтрунивает над Уотсоном, называя того «проводником света», в то время как себя сыщик считает его источником…»
– кроме прочего, книга Байяра учит внимательности.
Пьер Байяр выступает как искусный психоаналитик:
«Внимание Конан Дойла фокусируется на собаке, хотя, как мы видели, обвинение животного в убийстве – как минимум сомнительно. Эта фиксация внимания связана с тем, что в сознании писателя ненавистный сыщик подменяется собакой. Конан Дойл, увлечённый соперничеством с получившим полную самостоятельность в его подсознании Холмсом, ущемлял своего героя, не осознавая, что у того по милости писателя теперь просто не хватает сил, чтобы провести полноценное расследование и воспротивиться смертоносным планам совсем другого персонажа. Автора так терзала ненависть к сыщику, что он не заметил в собственном тексте второй истории о ненависти, которую, не афишируя этого читателям, рассказывает повесть, и развязал руки для преступных действий одному голему, который ведёт себя намного скромнее детектива, но оказывается куда страшнее».
А вообще, Пьер Байяр – автор многочисленных аналогичных расследований, тоже парадоксальных и увлекательных. Среди них уже изданные по-русски: «Дело Гамлета. Диалог глухих», «“Титаник” утонет», «Загадка Толстоевского», «Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали».
✤✤✤✤✤
